С реальной скидкой Отели Сочи самый лучший вариант.

РЕЙДЫ НА ЗЕЕБРЮГГЕ И ОСТЕНДЕ 23 АПРЕЛЯ 1918 ГОДА

 

Заблокирование Зеебрюгге 23 апреля 1918 года

 

Вопрос об атаке этих двух портов поднимался в ко­мандовании британского флота не риз. Первым это сде­лал еще в 1914 году адмирал Бейли. Потом свой проект операции предложил адмирал Бэкон. В 1916 году коммо­дор Тэрвитт предложил свой план заблокирования Зеебрюгге. Наконец то же самое сделал адмирал Кийз после своего назначения на пост начальника оперативного от­дела Морского Генерального Штаба. К 1918 году появи­лись дополнительные соображения в пользу такой опе­рации. В этих портах базировалось слишком много гер­манских подводных лодок и миноносцев. Подводная уг­роза давно уже стала для англичан гораздо страшнее всех дредноутов противника вместе взятых. А миноносцы в портах Фландрии являлись постоянной угрозой для ко­раблей Дуврского патруля.

Так как на Брюгге базировались 3 флотилии минонос­цев и не менее 30 субмарин, Кийз вместе со своим на­чальником штаба капитаном 2 ранга А.Ф.Б. Карпентером выработал детальный план, имеющий три цели: забло­кировать канал в Зеебрюгге; заблокировать гавань Ост­енде; как можно сильнее разрушить оба этих порта. Как только Адмиралтейство утвердило план, поручив выпол­нение операции командующему Дуврским патрулем ад­миралу Бэкону, началась интенсивная подготовка. Она заняла два месяца. За это время Кийз успел съездить в Скапа Флоу, чтобы на кораблях Гранд Флита набрать добровольцев для участия в предстоящей операции. Было даже создано специальное подразделение из доброволь­цев — 82 офицера и 1698 солдат, большей частью с ко­раблей Гранд Флита. В него входили 30 офицеров и 660 солдат морской пехоты. Это подразделение прошло спе­циальную тренировку.

1 января 1918 года, когда Кийз вернулся в Дувр, он узнал, что назначен командующим Дуврским патрулем вместо Бэкона. В устье Темзы была собрана небольшая армада, укрытая от наблюдения с моря. Гарвичские Силы Тэрвитта должны были прикрывать операцию от герман­ских кораблей, которые могли появиться с севера. Как мы видим, англичане выделили для рейда значительные силы.

Многие корабли были специально переоборудованы для участия в операции. Сначала Кийз для высадки де­санта на мол хотел использовать какой-нибудь пассажир­ский пароход, но потом остановил свой выбор на старом крейсере «Винидиктив». На шканцах крейсера появились 280-мм мортира и 2 гаубицы калибра 190 мм. На нем со­хранились по 2 — 152-мм орудия с каждого борта. На ле­вом борту были установлены 3 скорострельные пушки, 10 пулеметов и 16 минометов. На шканцах были установ­лены 2 больших огнемета. Фор-марс превратился в на­стоящую батарею, где стояли 2 мелкокалиберные скоро­стрелки и 6 пулеметов. На левом борту установили дю­жину длинных сходней. Грот-мачта крейсера была снята, и часть ее принайтована на корме так, чтобы выступать с левого борта. Это должно было предохранить левый винт от повреждений при швартовке. Так как вся десантная партия на крейсере не помещалась, были взяты 2 паро­ма, которые ранее ходили через реку Мереей между Ли­верпулем и Биркенхедом — «Ирис-II» и «Дэффодил». Они имели двойное дно и были практически непотопляемы. Их надстройки были защищены койками и противопульным бронированием.

В качестве брандеров были выбраны небольшие крей­сера постройки 1890 — 94 годов «Бриллиант», «Ифигения», «Интрепид», «Сириус» и «Тетис». Они были нагру­жены 1500 тоннами цемента каждый и оснащены под­рывными зарядами с электрическими запалами. Малень­кие и тоже устаревшие подводные лодки С-1 и С-3 в носовых отсеках несли большие заряды взрывчатки.

К 7 апреля все было готово. Через 4 дня соединение вышло в море. Подход к цели был выполнен превосход­но. В 23.00 капитан 2 ранга Г. Лине, корабли которого должны были действовать в Остенде, отделился от эс­кадры. Остальные корабли под командой Кийза пошли к Зеебрюгге. Через час оба порта были подвергнуты силь­ной бомбардировке с воздуха и обстрелу с мониторов. В грохоте взрывом утонул шум моторов торпедных кате­ров, которые подошли к берегу, чтобы поставить плот­ную дымзавесу. К несчастью, ветер, который должен был позволить завесе скрыть подход кораблей к самому бере­гу, внезапно изменился и начал уносить ее прочь. Это не оставило Кийзу другого выбора, кроме отмены атаки. Не­смотря на трудности управления большим количеством затемненных кораблей, все они благополучно вернулись в Суин, кроме торпедного катера СМВ-33, которые сел на мель под берегом. Это происшествие могло стать роко­вым. Среди бумаг, найденных на катере, адмирал Люд­виг фон Шредер, командующий морскими силами во Фландрии и резервистами Marinekorps, которые служи­ли на береговых укреплениях, обнаружил копию прика­за Кийза на операцию. Официальный германский исто­рик писал:

 

«Если вражеская активность ночью 11 - 12 апреля не выходила за пределы обычной, то бумаги, найденные на СМВ-33, привлекли особое внимание. Всем частям на побережье была скомандована повышенная боеготов­ность, однако этот приказ не попал ни на батарею мола в Зеебрюгге, ни на миноносцы, стоящие у мола».

 

Эта оплошность стала для Кийза столь же счастливой, насколько катастрофическим могло стать своеволие юного командира торпедного катера, захватившего с собой пись­менный приказ, несмотря на строжайший запрет. Во вто­рой раз Кийз вышел в море 13 апреля и снова был вы­нужден вернуться. Поднялся сильный ветер, который развел волну. Мелкие корабли просто не могли совер­шить переход в таких условиях. Причем на этот раз долж­но было пройти 10 дней, прежде чем погода позволит новую попытку.

Британская армада в третий раз покинула Суин днем 22 апреля. Незадолго до сумерек Кийз вспомнил, что се­годня день Св. Георгия, и поднял сигнал своим кораб­лям: «Святой Георгий за Англию!» От Карпентера, кото­рому Кийз предоставил честь командовать «Винидиктивом», пришел подходящий ответ: «Может, мы хорошень­ко накрутим поганый хвост дракону».

Переход был довольно спокойным, если не считать нескольких мелких происшествий. Подводная лодка С-1 потеряла буксирный конец, и это помешало ей добрать­ся до цели. На одном из моторных катеров сломался мо­тор, и он не смог снять добавочных кочегаров с «Интрепида», как было сделано на остальных обреченных крей­серах. Вскоре после этого эскадра разделилась, и в 23.00 Лине снова повел свои корабли к Остенде.

В Зеебрюгге часовые при орудиях на конце двухмиль­ного мола

 

«привыкли к ночным воздушным налетам и не виде­ли причины беспокоиться, когда впервые услышали шум моторов около 23.30. Так как он не смолкал, выпустили осветительный снаряд и увидели густой туман, ползу­щий с запада. По всей линии береговой обороны (она состояла из 225 орудий калибром от 1S2 мм до 381 мм) сыграли тревогу, когда мониторы «Эребус» и «Террор» начали обстреливать Зеебрюгге из 381-мм орудий. Туман был слишком густым, чтобы прожектора на молу могли пробить его, и многочисленные мелкие суда проскочи­ли под его прикрытием, прежде чем батарея мола от­крыла огонь. Это произошло, когда в 23.50 из тумана всего в 1500 ярдах от мола выскочил «Винидиктив».

 

Утром начался мелкий моросящий дождь, и он со­рвал намеченную бомбардировку с воздуха. Но на ходе операции это не сказалось. Немцы проявили беспечность. Пришвартованные к молу миноносцы стояли без паров, вход на рейд вообще никем не охранялся. Английский отряд подошел к месту операции не замеченный против­ником.

Немцы спохватились в последнее мгновение и выпус­тили огромное множество осветительных ракет. Однако роковым событием для англичан стала перемена ветра. Он неожиданно задул с берега и понес дымовую завесу прямо на подходящие английские корабли. Связь удар­ной группы с эсминцами прервалась. Дым закрывал все кругом, нельзя было увидеть даже форштевень собствен­ного корабля. Зато немцы могли спокойно целить по бри­танским кораблям, которые поочередно выскакивали из дымовой завесы.

Около полуночи «Винидиктив» миновал последнюю дымовую завесу, и Карпентер впервые увидел мол. Он увеличил ход до полного, однако немцы уже открыли огонь по крейсеру. За те 5 минут, которые потребовались ему, чтобы укрыться за высокой внешней стеной мола, германские орудия нанесли ужасные потери штурмовым отрядам моряков и морской пехоты, стоящим в готовно­сти на верхней палубе и надстройках. Погибли их коман­диры — капитан 1 ранга Г. К. Халахан и подполковник Б.Н. Эллиот. Самой тяжелой потерей стало уничтожение 8 специальных сходней. На крейсере остались только 2 поврежденных трапа. Артиллеристы крейсера под коман­дованием капитана 2 ранга Э.О.Б.С. Осборна открыли ответный огонь. Все это не помешало Карпентеру поста­вить свой корабль к молу всего на 1 минуту позже намеченного срока — полуночи, однако «Винидиктив» про­скочил вперед от намеченного места. Приливное течение мешало крейсеру пришвартоваться к молу. «Даффодил» лейтенанта Г. Кэмпбелла спас положение. Он уперся фор­штевнем в борт крейсера и прижал его к молу, пока за­водили специальные якоря. Через несколько минут к молу подошел «Ирис-II» и пришвартовался впереди «Винидиктива».

«Атака мола должна была отвлечь внимание против­ника. Ее целями были: во-первых, захват 150-мм батареи на молу, которая была серьезной угрозой брандерам; во-вторых, разрушение всех сооружений мола, которое по­зволит оставшееся время», — писал Кийз. Поэтому, ког­да по двум уцелевшим сходням сбежали 3 роты штурмо­вых отрядов под командой капитан-лейтенанта Б.Ф. Адамса с «Принцесс Ройял», они сначала пришвартовали «Винидиктив», а потом ринулись атаковать батарею. К несчастью, адский вихрь пуль и снарядов помешал Карпентеру вывести крейсер ближе к батарее. Он оказался в 200 ярдах от цели. Адаме и его люди попали под плотный пулеметный огонь из укрепленной зоны на конце мола, который сильно замедлил их продвижение вдоль парапе­та. Поэтому они успели только уничтожить пункт управ­ления на береговом конце батареи. Капитан 2 ранга В. Гиббс с трудом удерживал «Ирис-II» на месте впереди «Винидиктива», чтобы позволить высадиться всем морским пехотинцам. «Даффодил» пришвартоваться к молу не сумел, и его десант в бою почти не участвовал. Штур­мовая партия майора Б.Г. Уэллера, бегущая по качаю­щимся сходням крейсера, тоже попала под огонь и была задержана резервистами Marinecorps, хотя тех было мень­ше 100 человек. Еще 200 человек персонала базы гидро­самолетов возле железнодорожного виадука оставались в бомбоубежище, как делалось всегда во время ночных воз­душных налетов. Так же поступили экипажи 7 минонос­цев, отшвартованных у мола, офицерам с трудом уда­лось убедить команды вернуться на корабли. Они успели как раз вовремя, чтобы отразить попытку лейтенанта К.Д.Р. Ламплоу с десятком морских пехотинцев захватить S-53. Задержка, однако, оказалась достаточной, чтобы помешать подрывной партии под командой лейтенанта К.К. Дикинсона с линкора «Резолюшн» уничтожить со­оружения на молу, прежде чем прозвучала сирена «Винидиктива», командующая отход.

Крейсер простоял у мола более 20 минут. Его палуба была засыпана грудами исковерканного железа. Немец­кий снаряд попал в фор-марс и вывел из строя все на­ходящиеся там пушки. Примерно в это время капитан 1 ранга Карпентер увидел дымовые трубы «Тетиса», «Ифигении» и «Интрепида» уже за молом. Он спустился в пе­ревязочный пункт и крикнул, что штурм удался и бран­деры прорвались в гавань. Ему ответили радостные кри­ки раненных и умирающих десантников. Действитель­но, хотя батареи на молу уничтожить не удалось, «Винидиктив» отвлек весь огонь на себя, и брандеры дей­ствовали без помех.

Перед этим подводные лодки С-1 и С-3 должны были взорвать виадук, для того чтобы

 

«помешать подкреплениям с берега перейти на мол. Подводная лодка С-3 лейтенанта Р.Д. Сэндфорда пошла прямо на виадук. В 00.15 она врезалась под прямым углом на скорости 9,5 узлов между двумя рядами быков, вы­скочила на горизонтальные фермы и выползла на них до рубки. Экипаж спустил ялик. Были подожжены запалы, и лодка была покинута. Шлюпочный винт оказался по­врежден, и уходить пришлось на веслах. Сразу после от­плытия ялика включились два прожектора и началась стрельба из автоматических пушек, пулеметов и винто­вок. Шлюпка получила множество пробоин, но удержи­валась на плаву специальными насосами. Заряды взорва­лись, когда ялик был всего в двухстах или трехстах ярдах от виадука. Затем был замечен патрульный катер, кото­рый снял экипаж ялика. (Катер проделал путь в 170 миль к бельгийскому побережью и обратно под командой ка­питан-лейтенанта Ф.Г. Сэндфорда, в основном на буксире у эсминца «Мурсом».) Лейтенант Сэндфорд описывает поведение своего экипажа как великолепное. К этой скромной похвале я <Кийз> могу только добавить, что офицеры и матросы, охотно пошедшие на такой риск, заслуживают высочайшей награды. Они превосходно знали, что если их средства спасения придут в негодность, как почти и случилось, все они будут убиты при взрыве».

 

Взрыв разрушил виадук на длине 120 футов. Немцы не узнали об этом вовремя, и не остановили роту самокат­чиков, которая спешила на мол. Она так и рухнула в воду, бурлящую вокруг искореженных обломков.

Одновременно с приключениями Сэндфорда, кото­рые сделали несущественной аварию С-1, первый бран­дер — «Тетис» — выскочил из дымовой завесы. Немцы начали обстреливать его только в 12.20. Хотя брандеры прошли почти вплотную к молу, от огня немцев они се­рьезно не пострадали, только «Тетис» получил несколь­ко пробоин. Под сильным огнем немцев он прошел мимо головы мола и врезался в сетевое заграждение под бере­гом. Однако крейсер намотал на винты огромное коли­чество проволоки, и его машины встали. «Тетис» сел на мель у восточного берега канала. Однако механик сумел дать ход правой машине, и тонущий крейсер приткнулся к противоположному берегу. Именно здесь, и не в воро­тах первого шлюза, как намечалось, капитан 2 ранга Ральф Снейд взорвал подрывные заряды. А ведь смотри­тель уже открыл ворота, считая, что приближается свой корабль! Снейд и 50 человек его экипажа спустились в один из корабельных катеров и были подобраны ожида­ющим их моторным катером.

Хотя попытка «Тетиса» заблокировать канал оказалась не совсем удачной, он сослужил хорошую службу, так как отвлек на себя большую часть огня с мола и береговых батарей. Следовавшим за ним 2 крейсерам пришлось много легче. Лейтенант Стюарт Бонхэм-Картер сумел ввести «Интрепид» прямо в канал и там взорвал подрыв­ные заряды. По этому крейсеру немцы вообще не стреля­ли. ML-282 принял 86 человек команды, хотя должно было остаться только 53. Лишние матросы отказались покинуть брандер перед началом операции. За «Интрепидом» шел однотипный крейсер «Ифигения», который лейтенант Э.У. Бильярд-Лик сумел тоже поставить попе­рек канала, хотя сначала врезался в землечерпалку. Он и его экипаж спаслись на катере, а потом (так как мотор­ный катер, выделенный для этой цели, был поврежден) на том же самом ML-282. Его юный командир лейтенант П.Т. Дин был полон решимости добраться до дома со всеми 150 людьми, оказавшимися у него на борту.

Так как на затопление всех трех брандеров не потре­бовался выделенный планом час, Карпентер не видел оснований задерживать штурмовые партии дольше, чем до 1.00. В 1.15 «Винидиктив» принял на борт уцелевших десантников, включая всех раненых, и взял курс домой. Не успели добраться до корабля и попали в плен только 1 офицер и 14 матросов. Через полчаса Кийз на «Уорвике» повел «Норт Стар» и «Феб» в атаку на германские миноносцы. Одна из их торпед попала в мол, другая по­топила земснаряд «Гессен». Примерно в это время какая-то немецкая батарея обстреляла «Ирис», на котором по­гиб командир. Корабль вышел из-под обстрела, получив тяжелейшие повреждения. Надстройки были снесены, мостик разрушен, весь корабль был объят пламенем.

Немцы стреляли метко. Батарея на конце мола об­стреляла «Норт Стар», который получил тяжелые по­вреждения и начал тонуть. «Феб» успел снять большин­ство его команды. Несмотря на это, Кийз приказал «Уорвику» подойти к молу и прикрыть отход катеров. Он снял раненых с ML-282, который получил несколько попа­даний. Хотя из крупных кораблей англичане потеряли только 1 эсминец, в личном составе они понесли тяжелые потери, которые составили 214 человек убитыми и 383 раненными. Однако и награды были щедрыми. 11 Крестов Виктории, 21 Орден за выдающиеся заслуги, 29 Крестов за выдающиеся заслуги, 16 Медалей за отва­гу и 143 Медали за выдающиеся заслуги. Эти цифры го­ворят более красноречиво, чем любые слова, о фантас­тическом умении и отваге, с которыми была выполне­на почти гениально задуманная, тщательно разработан­ная и спланированная Кийзом операция, хотя все об­стоятельства складывались против.

Кийз верил, что рейд на Зеебрюгге был «полностью успешен в реализации первой и главной задачи: канал в Брюгге был заблокирован». Но ему также пришлось со­общить:

 

«Я сожалею, что усилия заблокировать Остенде не увенчались успехом. «Бриллиант» капитана 2 ранга А.Р. Гудсола и следовавший ему в кильватер «Сириус» капи­тана 2 ранга Г.Н.М. Харди не заметили буя, отмечавшего входной канал Остенде, на положенном месте. Когда должны были показаться пирсы Остенде, «Бриллиант» справа по носу обнаружил боны. И, хотя руль был поло­жен право на борт, крейсер сел на мель. «Сириус» не­медленно круто повернул вправо и дал полный назад, но, уже поврежденный артогнем, не послушался руля и врезался в левую раковину «Бриллианта». Оба плотно сели на мель. На одном вышла из строя левая машина, другой уже тонул, их пришлось подорвать и затопить там же. Моторные катера снимали экипажи под сильным огнем и действовали исключительно отважно. Их Лордства раз­делят мое разочарование провалом наших планов. Закон­ным оправданием этого может послужить то, что не­приятель передвинул буй банки Струм на новое место в 2400 ярдах от входа в канал».

 

Германское командование считало, что затопление брандеров не повлияет на действия подводных лодок. Командир морской дивизии адмирал фон Шредер утром 23 апреля уточнил расположение затопленных кораблей на фарватере и телеграфировал в Берлин, что канал со­вершенно свободен. Шредер немного приукрасил ситуа­цию, каналом можно было пользоваться, но с некото­рыми трудностями и только во время полного прилива. Сначала подводные лодки получили предупреждение, что порт закупорен. Однако 24 апреля первые 3 лодки вышли из Остенде, а 25 апреля UB-16 вышла из Зеебрюгге. Но это осталось неизвестно британскому командованию.

 

Заблокирование Остенде 10 мая 1918 года

 

Как только адмирал Кийз узнал о провале операции у Остенде, он сразу предложил повторить попытку за­купорить этот порт. На сей раз в качестве брандера он планировал использовать «Винидиктив». Все приготов­ления были закончены к 27 апреля, однако плохая по­года вынудила Кийза отложить атаку. Отсрочка помогла ему подготовить еще один брандер — «Сафо». Все кораб­ли были готовы к выходу уже 9 мая. Но сразу после вы­хода из Суина на «Сафо» отказал один котел, и ско­рость брандера упала до 6 узлов. Однако Кийз, который снова возглавлял силы прикрытия на «Уорвике», и Лине, который командовал самим рейдом на лидере «Фолкнор», решили продолжать операцию. Лине передал Гудсоллу на «Винидиктив»: «Совершенно уверен, что и без «Сафо» вы сделаете все, что только возможно». 10 мая в 1.30 тяжелые орудия мониторов «Эребус», «Террор», «Принс Юджин» и «Сэр Джон Мур» начали обстрел бе­реговых батарей, а моторные и торпедные катера по­ставили дымзавесу под берегом, плотность которой уси­лил ночной туман.

Как и предусматривалось планом, британские торпед­ные катера атаковали торпедами дамбы. СМВ-24 и СМВ-30 выпустили торпеды в восточную дамбу, обе попали в цель и взорвались. Впрочем, так и осталось тайной — помогли эти взрывы разрушить укрепления на оконечности дам­бы или только подняли на ноги немецких артиллеристов. Попытка поставить дымовую завесу тоже дала сомнитель­ный результат. Поднявшийся ветер погнал с моря пелену тумана, которая смешалась с завесами и достаточно бы­стро закрыла все вокруг. Самое скверное, что в этот туман попал «Винидиктив», которому теперь приходи­лось двигаться вслепую.

Около 15 минут Гудсолл шел «в направлении берега». Потом он на всякий случай повернул на запад. Сделав несколько галсов, Гудсолл приказал торпедному катеру сопровождения выпустить осветительную ракету, и в паре кабельтов слева увидел вход в гавань. Однако эта же ра­кета показала германским артиллеристам их мишень. И едва «Винидиктив» повернул к входному фарватеру, как тут же попал под огонь немецких батарей. Его надстрой­ки немедленно превратились в груду железного лома. Гуд­солл приказал повернуть немного влево и вышел на мо­стик, чтобы лучше сориентироваться в обстановке. Од­нако именно в этот момент он был убит, и неуправляе­мый крейсер продолжал катиться влево. Прежде чем лей­тенант Виктор Кратчли успел заменить командира, бран­дер плотно сел на мель у восточного пирса. Его корму занесло прочь от оси канала. После нескольких безуспеш­ных попыток поставить машинами корабль поперек фар­ватера Кратчли приказал машинной команде подняться на палубу и взорвал подрывные заряды. «Винидиктив» лег на дно под острым углом к оси канала, оставив фар­ватер совершенно свободным.

Моторные катера сняли команду брандера, хотя и не без труда. Катер ML-254 был поврежден, но все-таки и выполнил свою задачу. Примерно в 3.15 с мостика «Уорвика» Кийз и его штаб заметили сигнал бедствия, кото­рый подавали фонарем. Эсминец подошел к катеру буквально в последний момент. ML-254 едва держался на «оде, вся его палуба была завалена убитыми и ранеными.

Кийз снял людей с катера и пошел обратно в Дувр. Но практически тут же эсминец подорвался кормой на мине и потерял ход. Англичан спас густой туман, который скрыл все происходящее от глаз немцев. В противном слу­чае «Уорвик» был бы немедленно уничтожен береговы­ми батареями, так как все это произошло совсем недале­ко от берега. Эсминец «Уирлуинд» взял поврежденного флагмана на буксир, а эсминец «Велокс» снял с него раненых.

Среди наград за этот рейд был Крест Виктории для Кратчли. В годы Второй Мировой войны адмирал Кратчли, командуя кораблями австралийского флота, приоб­ретет сомнительную славу участника боя у острова Саво 8 августа 1942 года. Но для Кийза операция кончилась полной неудачей. Как писал германский историк: «Винидиктив» совершенно не мешал использовать Остенде». Поэтому адмирал запланировал новую операцию, в ко­торой предложил кроме «Сафо» использовать маленький старый броненосец «Свифтшур». Однако «третья опера­ция по неизвестным причинам не состоялась», как пи­сали немцы. Фактически Адмиралтейство не дало разре­шения потому, что рейд на Остенде имел бы хоть ка­кую-то пользу только в случае проведения аналогичного рейда на Зеебрюгге.

Немецкий историк писал:

 

«Понятно, что англичане поначалу считали опера­цию против Зеебрюгге полностью успешной. Адмиралу фон Шредеру, осматривавшему на следующее утро мол и шлюзы, при виде двух брандеров, лежащих в узком фарватере, тоже показалось, что противник нанес тя­желый удар операциям подводных лодок. Вход при отли­ве был заблокирован, поэтому субмаринам рекомендо­вали возвращаться через Остенде. Однако, немного по­годя, действительная ситуация оказалась совершенно иной. Уже в поддень 24 апреля 4 маленьких миноносца прошли шлюз Зеебрюгге в прилив. На следующий день еще 6 миноносцев вышли в море без трудностей. В тот же день UB-16 вышла из порта и вернулась назад. Действительно, большим субмаринам и крупным миноносцам на короткое время было приказано выходить через Ост­енде. Но на совещании, где обсуждался вопрос подъема брандеров, было решено углубить и расширить фарватер к востоку и западу от затопленных кораблей. Вскоре про­ход за кормой брандеров был углублен до 12 футов в отлив, и после 14 мая был полностью открыт для всех субмарин и миноносцев. Английская атака Зеебрюгге — это пример тщательно спланированной, великолепно подготовленной и отважно выполненной попытки нейтрализовать сильно защищенную вражескую базу, заблокировав ее с моря. Руководство было в руках опытного, решительного боевого адмирала. Офицеры и матросы были специально отобраны и обучены выполнению специфических задач. Они рвались в бой. Подготовка была очень глубокой, включала проработку мельчайших деталей. Была сохранена строжайшая секрет­ность. Лучших обстоятельств нельзя было придумать - и все-таки операция кончилась провалом. Швартовка «Винидиктива» в неправильном месте у мола, уничтожение большинства его сходней и гибель командиров штурмовых отрядов — все это нельзя было компенсировать высоким боевым духом. Это, и остальные отклонения от поминутно разработанного плана, так сильно повлияло на конечный результат, что вся отвага оказалась напрасной. Цель — за­блокировать канал — не была достигнута».

 

Этот вердикт более справедлив, чем тот, который дает большинство английских авторов, считающих Зеебрюгге славным деянием. Ведь кое-кто ухитряется даже Дюнкерк объявить британской победой. Но смельчаки погибли в этой операции не напрасно. Кийз стал бароном Зеебрюг­ге и Остенде вполне заслуженно, и недаром на молу Зее­брюгге установлена памятная доска в том месте, где ран­ним утром дня Св. Георгия отшвартовался «Винидиктив».

Операция закончилась неудачей с точки зрения выпол­нения поставленных целей. Однако она имела колоссаль­ное значение в ином плане. Хотя канал не был заблоки­рован, сообщение, что Королевский Флот дважды со­вершил набеги на вражеские порты, поддержало ослаб­ший дух союзников. Ведь совсем недавно (21 марта) гер­манские войска прорвали британский фронт под Сан-Квентином, и военная ситуация снова приняла угрожа­ющий характер. Когда в странах Антанты царил всеоб­щий упадок духа, этот успех явился ударом молнии, ко­торый предвещал очистительную грозу. И уже 18 июня союзники начали успешное контрнаступление под Шато-Тьери, которое через пять месяцев завершилось оконча­тельной победой. Напротив, для Германии, дух которой был совершенно подорван блокадой Гранд Флита, эта новость была сокрушительным ударом. Объяснения Людендорфа, что береговые батареи все-таки помешали брандерам закупорить гавани Остенде и Зеебрюгге, ока­зались тщетными. Столь же жестким был приговор фон Шредера:

 

«Не существует надежных оборонительных мер про­тив решительно выполняемых под прикрытием ночи и тумана попыток заблокирования порта. Следует ожидать, что англичане продолжат свои попытки сделать базы во Фландрии бесполезными для подводной войны. Помимо усиливающихся обстрелов и бомбардировок с воздуха, мы должны ожидать новых попыток заблокирования. Вы­садка большими силами, достаточными для ведения боев на суше, совершенно невероятна, но неожиданные на­беги могут происходить в любой момент. Если армия счи­тает необходимым помешать этому, вся береговая линия должна быть занята пехотой, что потребует в 3 - 4 раза больше войск, чем использовалось до сих пор».

 

Хотя таких ресурсов не было, пришлось принимать меры против новых британских рейдов. Были усилены береговые батареи; укрепления на молу расширены; ми­ноносцы швартовались у мола с развернутыми торпед­ными аппаратами, чтобы топить любой появившийся корабль; были выставлены новые минные заграждения; подходы к Остенде и Зеебрюгге постоянно патрулирова­лись миноносцами и тральщиками. Но к этому времени у Королевского флота уже не было нужды повторять столь дорогостоящие и опасные рейды. Система конвоев выиг­рала затяжную битву с подводными лодками. Союзники овладели морем под водой столь же прочно, как на по­верхности.

 

Германские береговые батареи во Фландрии

 

Германские береговые батареи западнее Остенде: «Аахен» (4 — 150-мм орудия), «Антверпен» (5 — 105-мм орудий), «Безелер» (4 — 150-мм орудия), «Цецилия» (4 — 150-мм орудия), «Тирпиц» (4 — 280-мм орудия)

Германские батареи восточнее Остенде: «Фридрих» (4 — 88-мм орудия), «Гинденбург» (4 — 280-мм орудия), «Ирен» (4 — 150-мм орудия, 1 — 105-мм)

На некотором отдалении от берега находились бата­реи: «Пройссен» (4 — 280-мм орудия), «Якобинессен» (4 — 381-мм орудия)

Германские батареи западнее Зеебрюгге:  «Цезарь» (зенитная), «Кайзерин» (4 — 150-мм орудия), «Гроден» (4 — 280-мм орудия), «Вюртемберг» (4 — 105-мм орудия)

Германские батареи восточнее Зеебрюгге: «Фридрихсорт» (4 — 170-мм орудия), «Канал» (4 — ; 88-мм орудия), «Фрейя» (4 — 210-мм орудия), «Августа» (3 — 150-мм орудия)

На некотором отдалении от берега находились бата­реи: «Гессен» (4 — 280-мм орудия)

 

Британские корабли, участвовавшие в операции 22 — 23 апреля

 

8 мониторов, 8 легких крейсеров, 52 эсминца, 62 мо­торных катера, 24 торпедных катера, 2 подводные лод­ки, 2 парома, 6 старых крейсеров

 

Британские корабли, участвовавшие в операции 9—10 мая

 

6 мониторов, 22 эсминца, 2 миноносца, 20 моторных катеров, 10 торпедных катеров, 2 старых крейсера