По сведениям известного историка X. Вильсона, первое предложение установить во вращающихся башнях на верхней палубе корабля картечные пушки малого калибра выдвинул в XVI веке капитан Веймоуф. К 1855 году относятся первые опыты в этом направлении, сделанные англичанином, капитаном К. Кользом. Тем не менее в большинстве изданий изобретателем башенной установки называется американец шведского происхождения Дж. Эриксон. Существует еще одна версия, согласно которой Эриксон использовал идею своего соотечественника Теодора Тимбе, запатентовавшего башенную установку в 1860 году. Сам Эриксон говорил, что ".. .надстройка или башня для защиты аппарата, предназначенного для выбрасывания боевых снарядов, вращающаяся на штыре, изобретение древнее, я думаю, что оно было известно уже грекам. Я даже не могу припомнить, чтобы в моей жизни был период, когда я бы не знал о ее существовании".
Скорее всего башенная установка принадлежит к разряду изобретений, обусловленных факторами, соединение которых в одно целое являлось лишь вопросом времени. Увеличение массы орудий привело к необходимости механизировать его горизонтальное наведение. Для этого орудия стали размещать на поворотных платформах, приводившихся в движение сначала вручную, а затем паровыми машинами. Атака французскими блиндированными батареями русской крепости Кинбурн в ходе Восточной (Крымской) войны в 1 854 году открыла дорогу броне и оставалось лишь установить на поворотной платформе круговую броневую стенку и закрыть ее крышей. Эриксон смог первый осуществить эту идею в металле, разработав проект броненосного башенного корабля, первым в истории прошедшего проверку в бою.
30 января 1862 года североамериканские судостроители спустили на воду корабль новой конструкции, получивший имя "Monitor". Вскоре его наименование стало нарицательным для целого класса кораблей, предназначенных для боевых действий вблизи берегов. "Monitor" нес одну башенную установку с двумя 279-мм орудиями Дальгрена. Палуба корабля возвышалась над водой всего на 0,4 м, что в сочетании с огромной (высота 2,7 м, диаметр 6,1 м) башней выглядело весьма необычно, вызывая сомнения не только в способности вести бой, но и в возможности благополучно дойти до места боя. Тем не менее боевое крещение "Monitor" и его башенной установки показало, что у нового корабля и его артиллерийской системы большое будущее. 9 марта 1862 года на Хэмптонском рейде состоялся поединок "Monitor" с броненосным кораблем флота южных штатов "Virginia" (в отечественной литературе закрепилось первое наименование корабля - "Merrimack"). Бой продолжался более трех часов, при этом противники так и не причинили друг другу сколько-нибудь серьезного вреда. Правда, впоследствии оказалось, что артиллеристы-"Monitor", не доверяя орудиям Дальгрена, стреляли уменьшенными зарядами. Возможно, что при использовании нормальных зарядов исход боя мог быть совсем другим.
После сражения броненосных кораблей американские инженеры разработали целую серию проектов башенных установок, большинство из которых так и осталось на бумаге. Исключение составила башня Идса, примененная для вооружения мониторов типа "Winnebago". Однако эта артиллерийская система оказалась слишком сложной и не получила дальнейшего развития. Значительно более удачный проект башенной установки разработал Эриксон для мониторов типа "Passaic", начатых постройкой северными штатами в том же 1862 году. Изобретатель разместил на крыше башни рулевую (лоцманскую) рубку. При вращении башенной установки рубка оставалась неподвижной, для связи с машинным отделением использовались колокола.
Основным конкурентом Эриксона стал капитан флота Великобритании К.Кольз. В 1855 году во время Крымской войны он служил в английской эскадре, вошедшей в Черное море. Там Кольз сумел построить небольшое судно, получившее наименование "Lady Nancy", на котором установил 68-фунтовое орудие с броневым прикрытием в виде сферического купола. "Lady Nancy", являясь скорее действующей моделью, чем боевым кораблем, произвела, тем не менее, хорошее впечатление на командование эскадры. Кольза отправили в Англию, и он смог целиком посвятить себя разработке проекта башенной установки, законченного и представленного британскому Адмиралтейству в 1860 году. В этом первом варианте башня имела форму усеченного конуса, определявшуюся тем, что Колъз предполагал установить в ней орудия, заряжавшиеся с казенной части. В то время подобные артиллерийские системы только начинали поступать на вооружение флота, но Кольз понимал прогрессивность их конструкции. Заряжание с казенной части производилось после наката орудия, как говорили тогда, "у борта", в этом случае требовалось значительно меньше места, чем при заряжании с дула - на откате. Однако первые затворы не обеспечивали надежного запирания казенной части, часто случались опасные прорывы пороховых газов. Поэтому, строя башни для английских кораблей "Royal Sovereign" и "Prince Albert", Кольз вынужденно использовал орудия, заряжавшиеся с дула. Это повлекло за собой изменение формы башни на цилиндрическую. Башенная установка Кольза вращалась на катках, и это делало ее более удобной, чем установка Эриксона, которая нижней кромкой лежала на палубе, а для поворота башни ее сначала требовалось приподнять с помощью клинового механизма. Башня Кольза имела и другие преимущества. У читывалась, например, даже такая "мелочь", как прикрытие накладками болтов, которыми изнутри крепились броневые плиты. Эриксон этого не сделал, и в результате от сотрясения стен башен при попадании ядер противника головки болтов отрывались. На мониторе "Nahant" во время одного из боев серьезные ранения такими кусками болтов получили рулевой и лоцман. Рулевая рубка на башне Эриксона давала определенные преимущества в управлении кораблем, но, с другой стороны, делала его более уязвимым, являясь дополнительной мишенью.
Новая артиллерийская система стала предметом для многочисленных дискуссий и споров. Один из противников башенных установок, адмирал Дюпон заявил, что "Федеральному правительству, выстроившему все эти новомодные суда, остается только создать железных людей, которые бы на них служили. Ядро, пущенное монитором, более вредит стреляющим, нежели тому, по ком стреляют. Оглушающее сотрясение, которое производит выстрел из громадной пушки в тесном пространстве башни, движение тем сообщаемое судну, ввергает людей в такую немощь и тошноту, при которой становится невозможным произвести следующий выстрел ранее, как по истечении 20 минут... Все это опрометчивое шарлатанство, коим отличается характер англоамериканца".
Безусловно, первые башенные установки были очень тесны и неудобны. После первых же выстрелов температура воздуха в башне начинала подниматься и достигала иногда 60"С, дыма, несмотря на вентиляцию, было довольно много. Тем не менее адмирал Дюпон нарисовал слишком мрачную картину, которая не соответствовала действительности. Количество сторонников башенных установок увеличивалось, так как постепенно выявлялись те преимущества, которые имели башни перед казематными установками. Во-первых, угол горизонтального обстрела в каземате ограничивался размерами орудийного порта. Дальнейшее его увеличение достигалось только изменением курса корабля. Башенная установка могла поворачиваться на 360" и делала это значительно быстрее, чем корабль менял курс. Например, казематный корабль "Flora" делал поворот на 180" за 74 с, а башня Кольза во время испытаний на плавучей батарее "Trasty" поворачивалась на тот же угол за 20 с. Во-вторых, вращение башни вместе с орудием позволило свести к минимуму ширину орудийного порта, что повышало степень защиты орудийной прислуги, сам же орудийный порт изменил в башенной установке форму на овальную и стал называться амбразурой. Й, наконец, установка в башне позволяла использовать орудия самого большого калибра, так как горизонтальное наведение производилось механическим способом, в то время как казематная установка допускала только ручное наведение.
Вслед за Америкой и Англией почти все морские державы, в том числе и Россия, начали строительство кораблей с башенными установками.